Стоял теплая летняя погода.
    На лугу большими белыми коврами цвела кашка с некоторым вкраплением клевера.
    Я до сих пор не знаю, один это цветок или два разных, но тогда мы строго их различали, хотя они были очень похожи: резной шарик кашки был белый, а точно такой же шарик клевера - чуть побольше и красный.
    Над кашкой и клевером жужжали шмели и сосали из них сладкий сок.
    Тропинка была узкая, вести рядом с собой велосипед было неудобно, поэтому папа нес его в руках, а я бежал впереди и длинным прутиком цветка подорожника, как саблей, срубал головы его родственникам.
    Для "сабли" надо было выбирать цветок-мальчика, он был прочнее, но как мы тогда отличали цветок-мальчика от цветка-девочки я теперь даже и предположить не могу. И даже не знаю, различаются ли они вообще.

    На довольно большой площади у станции Загорянка во множестве толпились разнообразные будочки, ларечки, сарайчики и конурки всех видов и форм, большей частью некрашеные и покосившиеся, сколоченные как попало из старых досок, ржавых железных листов, обрезков фанеры и обрывков рубероида.
    Они стояли, образуя улочки, переулки и тупики, иногда закручиваясь в невероятные лабиринты.
    Улочки, переулочки, тупики и даже лабиринты были довольно плотно загружены народом.
    Что люди делали там? - Не знаю. Должно быть, что-то продавали и покупали.

    Мне почему-то кажется, что если сейчас, более полувека спустя, вы придете на эту площадь, то увидите то же самое: ларьки, павильончики и прилавки, конечно, более нарядные, чем тогда, и такую же толпу продающих и покупающих...
    Впрочем, у меня нет возможности проверить это...

    Папа с велосипедом уверенно вошел в одну из улочек, подошел к какой-то будочке и коротко переговорил с сидящим в ней хозяином.
    Тот кивнул и положил велосипед передним колесом к себе на колени.
    Я настроился на долгое ожидание: починить велосипед! это же так сложно.

    Мастер взялся двумя руками за колесо так, что оно почти исчезло в его огромных ладонях, и нажал большими пальцами на шину сбоку. Шина послушно сползла с обода!
    Он вытряхнул остатки спиц прямо на землю и достал откуда-то сверху две спицы от взрослого велосипеда.
    Я еще успел удивиться: как он будет ставить такие длинные спицы в мое колесо, - а он, приложив одну из спиц к колесу, уже откусил излишек щипцами.
    Я удивился еще больше: железную (железную!) спицу так легко откусить? - а он уже расправился и со второй.

    Поковырявшись своими большими грубыми пальцами в маленькой коробочке, он достал оттуда железный кругляшок, величиной с трехкопеечную монету, вставил его в какую-то палочку с круглым расширением посередине, сунул туда же кончик укороченной спицы и покрутил туда-сюда несколько раз.
    Точно также он нарезал резьбу и на другой спице.
    Что такое винтовая резьба, я уже знал: детский конструктор у меня был.

    Мгновенно воткнув спицы в надлежащее место на колесе, мастер своими огромными пальцами достал из другой коробочки две микроскопические гайки и наощупь (не глядя!) навинтил их на спицы.
    Снова щелкнули щипцы, откусывая ненужный запас резьбы, большие пальцы рук нажали на шину с другой стороны, и ремонт был закончен.
    Прошло не более пяти минут.

    Я стоял, раскрыв рот.
    "Скажи: спасибо!" - сказал папа, расплачиваясь.
    "Спасибо", - пробормотал я, все-таки не понимая, как такое сложное дело можно сделать так быстро.

    И мы пошли обратно.
    Но я смотрел на все эти будочки, ларечки, сарайчики и конурки уже другими глазами: в них сидели волшебники.
    Не во всех, конечно, но в некоторых - наверняка.
    Они могли за пять минут починить велосипед, прочистить горелку примуса, заменить спираль в электроутюге или сделать ключ для замка...
    Возможно, они были не совсем волшебники, но и не обычные люди - это совершенно точно.

    Мы шли луговой тропинкой, вернее шел папа, а я ехал впереди на починенном велосипеде...
    Цвела кашка и клевер, жужжали шмели и подорожник выстреливал к солнцу длинные стебли своих невзрачных цветов.

    Жизнь была прекрасна.

    А также другие Рассказы бывалого человека