Тюремно-исторические курьезы
...В более удобных условиях находились присланные в крепость "на житье".
Они получали жилье (по-видимому, в казармах гарнизона), им разрешали взять с собой семью, иметь перо и бумагу.
Один из узников (Шлиссельбурга), Николай Чоглоков, даже женился на дочери коменданта крепости, и она родила ему восьмерых детей.
Таким заключенным разрешались в сопровождении охраны прогулки по крепости, а родственников узника выпускали за пределы крепости на городской базар.
Так жила семья алхимика и экономиста Филиппа Беликова, который в 1745 году объявил, что может сочинить две книги, идеи которых принесут казне большой доход.
Власти поощряли всевозможных прибыльщиков, поэтому отнеслись к Беликову хорошо, освободили его из сибирской ссылки, куда он попал ранее по неизвестной нам причине, и вместе с семьей отправили в Шлиссельбург "для лучшего сочинения оных" книг.
Первая книга - "Натуральная экономия" - была закончена Беликовым уже через год и вызвала сомнения в умственном здоровье сочинителя, тем не менее, ему разрешили сочинять обещанную им алхимическую книгу.
С ее написанием у Беликова возникли проблемы, как творческие, так и бытовые - жить на 25 копеек в день ему не нравилось, семья же алхимика постоянно увеличивалась.
Случай с Беликовым уникален - судьбы сочинителей в России были всегда несколько иные.
Как отмечал большой специалист тюремной истории М.Н. Гернет,
"царское правительство за время своего существования пересажало немало авторов в крепости и тюрьмы за то, что они писали.
Беликов же был заключен в Шлиссельбургскую крепость не за то, что он писал, а для того, чтобы он писал".
Правда, толку от сидения автора не было никакого - через 18 лет его выпустили, но он так и не закончил свой труд...
Под тюрьму постоянно использовали и крепость Динамюнде под Ригой.
В ней несколько месяцев содержали Брауншвейгское семейство, а в конце XVIII века крепость стала местом заточения двух сотен духоборов и скопцов.
Жить в этой крепости было тяжело, что можно заключить из воспоминаний сидевшего там Василия Пассека, хотя из его же записок следует, что узника в заточении
|
"тайно навещала" его жена, которая даже "родила от испуга безвременно... сына:
он жил несколько токмо минут.
Тело его оставалось у меня до того, пока чрез два или три дня найден был случай вынести его тайно из тюрьмы моей для погребения в Риге".
|
|
Такие визиты кажутся невозможными в Петропавловской крепости или в Шлиссельбурге, но и там случались происшествия, подобные рассказу графа Гордта о праздничной ночной прогулке по Петропавловской крепости.
В инструкции охранникам строго-настрого было запрещено давать узнику деньги.
Дело в том, что двери и замки даже самых страшных и секретных тюрем, несмотря на все предосторожности, все равно открывал "золотой ключ" - взятка.
В рассказе графа Гордта о его прогулке по Петропавловской крепости есть эпизод, хорошо иллюстрирующий этот неискоренимый порок тюрем.
Насладившись зрелищем праздничного вида города с одного из бастионов, секретный узник попросил своего доброго охранника показать ему изнутри Петропавловский собор.
Когда они вошли в здание, порыв ветра вдруг захлопнул огромную дверь собора, и открыть ее оказалось не под силу двум мужчинам.
Положение становилось драматичным, и, как пишет Гордт,
|
"я боялся как бы бедняга-солдат не повесился с отчаяния, чтобы избегнуть кары, которая ему угрожала.
Я беспокоился только за него, и пока он изыскивал средства выпутаться из затруднения, я заметил, благодаря свету неугасимой лампады, горевшей среди храма, две великолепные гробницы - императора Петра I и императрицы Анны.
Я сел в пространстве, разделяющем эти гробницы, и предался размышлениям о превратности людского величия.
Между тем гренадер мой отыскал маленькую дверку, у которой стоял часовой.
Незаметным образом я опустил в руку этому караульному червонец, и за то он оказал нам милость - выпустил нас.
Мы весело возвратились в наше печальное жилище".
|
| |
И хотя в этом эпизоде рассказана история о том, как узник стремился из всех сил попасть в свое узилище, деньги все же чаще помогали облегчить жизнь в нем и даже вырваться на свободу.
(Е.В.Анисимов. Русская пытка. Политический сыск в России XVIII века.
СПБ, 2004 год, тираж 6000 экз.)
Примечание
Несмотря на скандально-зазывное название книга представляет собой серьезное историческое исследование и практически свободна от коньюктурных политических рассуждений.
Истории про историю
Обложка
Предыдущий номер
Следующий номер
|
|
