Портрет
Встретил на днях знакомого.
Положим, даже не просто знакомого, а бывшего начальника, или, точнее, человека, который по статусу мог считать себя моим начальником. И считал.
Еще точнее, силою обстоятельств он и оказался на некоторое время моим начальником, несмотря на свое постоянное пьянство и пофигизм.
Впрочем, как ни странно, в промежутках между постоянным пофигизмом, усугубляемым пьянством, он неожиданно развивал такую бурную и успешную деятельность, что считался у своего начальства вполне приличным руководителем.
Но работать под его руководством было крайне неудобно: один день в две недели он гонял подчиненных, как бобиков, зато потом ничего вразумительного от него невозможно было добиться.
Работа практически стояла, клиенты нервничали и ругались; во многом, конечно, справлялись и сами, но множество вещей требовалось решать и ему.
Но все эти вещи были вынуждены ждать очередного приступа начальнического трудоголизма.
Работал я с ним недолго и, к счастью, был несколько отделен от его непосредственного руководства, но воспоминания об этой поре остались у меня самые отвратительные.
Короче, встречаю...
Вы верблюда когда-нибудь видели?
Сходите в зоопарк посмотреть. Именно в зоопарк, потому что там верблюжий характер более всего проявляется. От безделья, наверное.
Верблюд стоит в вольере, задрав голову и презрительно опустив нос, и глаза его изливают столько презрения на глазеющую толпу, что становится стыдно за все человечество сразу.
Вот так он и стоял. В смысле, мой бывший начальник...
При этом на верблюда он нисколько не похож! Скорее, на хомяка перед залеганием в спячку.
Он и раньше был не худой, а теперь заплыл жиром, как... не знаю, с чем сравнить.
Что скрывалось под модным пальто, сказать трудно, но выпуклый от жира лоб давил на жирные брови, которые наползали на глаза.
Всегдашние мешки под глазами выросли до величины приличного пельменя и одним боком придавливали глаза снизу, а другим лежали на шарообразных щеках.
Щеки в свою очередь опирались на воротник и почти загораживали жирные уши.
Для рта с мясистыми губами, раздвинув щеки, отвоевал некоторое место такой же жирный подбородок, но носу не повезло: места для накопления жира в нем не оказалось, и он почти терялся, сдавленный с трех сторон щеками и верхней губой.
Он заметил меня и узнал.
Было видно, что он не помнит, кто я такой и в каких отношениях мы находились раньше, но знакомую физиономию все-таки отметил.
Даже неспешно кивнул мне, прикрыв на мгновение глаза жирными веками.
Я подошел.
"Здорово!" - он буркнул в ответ что-то совершенно неразборчивое и протянул руку.
Я пожал ее.
Пальцы были величиной с разваренную сардельку и такие же горячие. Я не удивился, этого я ожидал.
Но ладонь была
выпуклой от жира!
"Никак разбогател?" - спросил я.
"Чева?"
"Никак разбогател? - повторил я, - Клифт богатый..."
"Да ну... - пробурчал он неразборчиво, - Кыкые там разбыгытел... Мура это..."
У него даже и язык был такой жирный, что не умещался во рту...
Обложка
Предыдущий номер
Следующий номер
|
