Многое мог он совершить в вольном городе: отдать приказ Местной Экономике, чтобы неуклонно развивалась, а Жизненному Уровню - чтобы плавно рос.
    Кривая Урожайности от одного его строгого взгляда со вздохом начинала ползти вправо и вверх, а Инвестиционная Привлекательность Региона принимала самые соблазнительные позы, на которые была только способна.
    И даже Личный Рейтинг был ему подвластен как мало кому другому: как забрался в самом начале его правления на отметку в сорок с небольшим процентов, так и лежал там словно пришпиленный, вниз не рыпался.
    И все такое в том же роде.

    Лишь несколько вещей в пределах вольного города Обурга были ему неподвластны: четыре правила арифметики, пара-тройка физических законов ну и, пожалуй, отмена установленных свыше сроков Больших Герцогских перевыборов - раз в четыре года, а вынь да положь!

    Нечто подобное было по силам разве что Великому Князю Волдемару Первому, который, вы не поверите, буквально на днях разделил на ноль крупнейшую в Государстве олигархическую компанию ГЛЮКОС! И ничего - практически ни один магистр математических наук в стране не поморщился. Напротив: некоторые, самые ушлые, уже вылезли с инициативой закрепить нововведение во всех школьных задачниках по математике...
    Впрочем, мы недопустимо для летописца отвлеклись.

    Итак, раз в четыре года в честном бою... ну, так принято в каждой уважающей себя Летописи говорить: "в честном бою", что делать!
    Как веке в XI письменность появилась, так с тех пор и пишут - "в честном бою", фигура речи такая, все уже привыкли, ладно...
    Хотя примерно во времена Ивана Грозного, прозванного, как полагают некоторые историки, за суровый нрав Васильевичем, категория "бой" потихоньку сошла на нет.

    А после прошлых Больших Герцогских перевыборов сошла на нет и категория честности.
    Тогда против действующего Герцога Обурга Волдемара Лагина в качестве главного претендента выступал металлургический барон Гуркалло. Что его клевреты тогда про бедного Герцога Лагина писали в подметных письмах, страшно сказать, какая там честность уже после этого, что вы...
    Гуркалле это, правда, голосов здорово не прибавило.
    А вот насчет Лагина у добропорядочных бюргеров, как говорится, осадок остался.
    И тогда совершенно неожиданно для всех (для него в том числе) в финальный поединок с ослабевшим Герцогом попал Избранник Думы, тогда еще граф Шварценшофф, который слова плохого за весь предвыборный цикл ни про кого не сказал. Но вдруг взял да оказался хозяином Замка Заветов.
    Который, кстати, переписали тогда на ближайшие четыре года на его фамилию, ибо какой же ты Герцог, если у тебя нет фамильного замка?

    То есть в перевыборах не было бы ничего страшного, если бы не наличие соперников.
    Без них-то - о-го-го, хоть трижды в год!
    Но существование соперников путало все карты. Хитрые соперники, зная, что в первое воскресенье зимы предолимпийского года первое кресло вольного города может поменять обитателя, начинали загодя примеряться.
    Вот как делегат Большой Думы Олле Наумми.
    Ну кто его просил так активно вести себя последние два года перед перевыборами?
    Совсем извел герцогское окружение, а оно гадай: то ли характер у Наумми такой беспокойный, то ли сам хочет попробовать Обургом и Окрестностями поруководить, то ли просто нервы мотал обитателям Замка Заветов, чтобы тем служба народу медом не казалась.

    Вначале-то герцогский Двор успокаивал повелителя: мол, это он так, Олле Наумми, разминается. А на самом деле он в Большую Думу метит. А против вас, ваше высочество - где ему! С вашим-то рейтингом, с вашей-то народной любовью!
    А если что - мы ему кислород перекроем, ни в одну обургскую газету не попадет со своей предвыборной рекламой, мы вам гарантируем...

    Но Герцог Обургский не соглашался ни в какую.
    Нет, отвечал, я в первый раз победил в честном бою, и во второй раз хочу в честном, как истинный рыцарь и все такое.
    Тем более Великий Князь Волдемар высказал мне расположение - уже тем, хотя бы, что не выставил против меня никого со своей славной родины Сантапитера.
    И наместник его по округу, маркиз Киря Енко, в недавний визит сказал, что давно уже не встречал такого славного положения дел, как в Обурге.

    Окружение соглашаться-то соглашалось, но промеж себя переглядывалось...

   5 ноября 2003 года

     (Конец Двадцать шестой хроники)

     Полный список "Хроник"