Партия умирала...
Об этом еще никто не догадывался.
Партсобрания, партактивы, партконференции, чистки под видом реорганизации и реорганизации под видом чистки, сведение личных счетов на всех уровнях под видом того и другого - шла обычная партийная жизнь...
Ельцин каялся на заседании Политбюро; Горбачев витийствовал везде, где только можно; цветущий и розовощекий шестидесятилетний Лигачев на трибуне рвал на груди рубаху, бесстрашно заявляя, что единственные привилегии партработника - это рано вставать, поздно ложиться и "умереть
в сорок лет от перенапряжения".
Взявшийся неизвестно откуда никому неизвестный Купцов во мгновение ока создал КП РСФСР и мгновенно исчез, по-видимому, туда же, откуда и появился.
Партия жила и действовала, руководила и направляла, совершенствовалась и развивалась.
Партия умирала...
Я работал в то время в научно-производственном объединения (НПО) с нейтральным названием в должности ведущего инженера.
Партгруппа отдела имела в своем составе не то 11, не то 12 членов КПСС, из которых только трое занимали инженерные должности, а остальные были начальниками подразделений и их заместителями.
Но даже до начала "перестройки и демократизации" обстановка в партгруппе была на удивление демократической.
Люди в партгруппе все были разные: более администраторы, чем инженеры, и более инженеры, чем организаторы, вспыльчивые правдолюбцы и расчетливые демагоги, потрясающие молчуны и невероятные болтуны - но все были Инженеры и Специалисты и уважали друг друга за это.
Но мы тоже не догадывались, что наше (партийное) время истекает.
Первым об этом догадался секретарь парткома объединения. Неожиданно и как-то совершенно незаметно он исчез из парткома, передав дела своему менее умному заместителю, и через некоторое время мы его обнаружили в председателях профкома.
Как говорится, пусть профсоюз будет ему пухом, не о нем речь.
В этот исторический момент наша партгруппа вступила в решительный и принципиальный конфликт с парткомом - мы обиделись на Купцова (которого, естественно, видели только по телевизору).
Поскольку инициатором конфликта был я, мне и поручили написать соответствующее заявление в партийный комитет НПО. Поэтому оно у меня и сохранилось.
Спустя много лет я читаю этот манускрипт с большим удовольствием.
Он написан крепким и четким, я бы сказал даже - кондовым - языком партийных документов, и я, пожалуй, не смогу пересказать его другими словами.
Лучше частично процитирую.
|
И так далее...
В конце парткому предлагалось обратиться в Комитет Партийного Контроля.
Ответом была полная тишина.
Мы оскорбились окончательно: не хотите с нами разговаривать? - не будем платить партвзносы вам!
И стали свои партийные взносы перечислять подшефному детскому саду.
Тишина.
Партком даже не поинтересовался, куда пропали взносы целой партгруппы.
Тишина продолжалась полгода. Потом парткому все-таки стало жаль своих денег, и секретарь изволил к нам явиться, чтобы узнать в чем, собственно, дело.
Но нам это было уже неинтересно.
К этому времени наша партгруппа уже поредела: три члена партгруппы вышли из рядов КПСС, причем первым по порядку был партгрупорг, а третьим - партгрупорг, которого мы выбрали взамен ушедшего.
Но этим дело не кончилось. Убыль партгрупоргов продолжалась - вскоре вышел из рядов КПСС третий партгрупорг, потом - четвертый.
Выбор становился все беднее и ограниченнее, на очередной внеочередной партгруппе партгрупоргом выбрали меня.
И я прозрел.
С некоторых пор в ЛНПО действовал, а точнее - существовал, удивительный внеуставной руководящий орган: постоянно-действующее собрание секретарей первичных партийных организаций (партгрупоргов).
Я посетил это собрание раз или два и понял, что исход партгрупоргов нашего отдела из рядов КПСС будет продолжаться.
Чтобы представить, что это было за собрание попробуйте объединить словарный запас (точнее, его отсутствие) Анпилова, солдафонское хамство Макашова, демагогию и настырность Жириновского и косноязычие Черномырдина.
При этом это собрание ведет себя так же, как и 5-10-15 лет назад, то есть все и всех контролирует, решает, указывает, руководит и воспитывает...
А, например, я к этому времени уже три месяца не платил партийные взносы. И детский садик не спонсировал тоже, просто не платил и все.
Да 5-10-15 лет назад из меня бы давно котлету сделали! - то есть исключили бы из партии за "фактическую утерю связи с парторганизацией".
А тут - ни сектор учета, ни партком, ни райком не знают или знать про это не хотят.
"Нет их, - понял я, - партия умерла, надо оформить этот факт документально. Подожду еще пару недель, - подумал я, - может быть Пленум хоть что-нибудь скажет..."
Пленум не сказал ничего.
Он был точно таким же, как и 5-10-15 лет назад. То есть ставил задачи, вдохновлял и нацеливал...
Я написал заявление и отнес его в партком.
Секретарь парткома поговорить со мной один на один побоялся.
(Так получилось, что мы с ним были однокурсниками; мы никогда не были близко знакомы, но были знакомы давно - 25 лет; я предполагал, что по праву старинного знакомства, он хотя бы позвонит мне и скажет нечто вроде: "Ну что же ты! ...!...!", и готовил ответную речь из многоточий и восклицательных знаков.)
Но он даже не позвонил.
Через секретаршу парткома (для молодых - не путайте секретаря парткома и секретаршу парткома; секретарь парткома - второе лицо после директора, а секретарша - делопроизводитель и не
более того) он велел мне явиться на постоянно-действующее собрание для рассмотрение моего заявления.
Я категорически отказался, поскольку с момента написания заявления все партийные органы (тем более это самозваное "постоянно-действующее") для меня перестали существовать.
По этой же причине я никому не отдавал свой партбилет. Это моя жизнь, а свои архивы я храню сам.
Тем все и кончилось.
5-10-15 лет назад за такое пренебрежение к партии я на другой день был бы уже уволен и долго
бы не мог устроится по специальности.
Мне известны по крайней мере два подобных случая с людьми, которых я довольно хорошо знал.
При этом они не высказывали пренебрежения к КПСС, но всего только совершили проступки, которые были квалифицированы как политическое игнорирование партийного курса.
Один из них был членом КПСС чуть ли не с юности, но его исключили из рядов при заведении уголовного дела. И хотя состоявшийся впоследствии суд не нашел в его действиях злого умысла, а только служебную халатность, в партии его не восстановили.
Второй же вообще был беспартийным, но за "политическую близорукость" его уволили с таким грохотом, что два года он не мог устроиться на работу никуда...
Такая вот история...
|