Собирались по одному, чтобы не привлекать внимания. Одеты все по-домашнему, как придется. У кого-то поварешка за пояс засаленной лыковой юбчонки заткнута, у иных ребятенок в бычьем пузыре за спиной болтается. Носы вспухшие, глаза заплаканные, но все полны решимости покончить с величайшим пережитком прошлого — матриархатом, превращающим мужчину в раба глиняного горшка или, образно выражаясь, в пещерную тряпку.

    — Придет день, и мы вступим на путь борьбы за мужское равноправие! — давно уже предсказывали самые смелые и прогрессивные умы.

    — Вступайте, вступайте, — доброжелательно отвечали на это женщины.

    Однако, учитывая, как долго длился матриархат, ответ этот следует считать откровенным лицемерием.
    Практически же мужчины были полностью отстранены от участия во многих сферах общественной жизни, таких, как, например, рубка леса, выдалбливание пещер, перекатывание валунов и т. п.

    — Мужики! — воскликнул некто, к словам которого прислушивались с заметным почтением, видимо, предводитель. — Все ли решили идти до конца? Еще не поздно...
    — Все! — прервал его дружный рев тысяч глоток, на мгновение заглушивший даже беснование непогоды.
    — Лучше валуны катать, чем метлой махать! — бросил предводитель в толпу боевой клич, страстно подхваченный хриплыми голосами.

    А потом наступила тишина.
    — Зажжем же факелы! — торжественно провозгласил вождь мятежников.

    Мужчины сгрудились у святого огнехранилища. Предводитель коснулся факелом углей, что тлели на верхушке скалы. Взметнулось светлое пламя, и словно в ответ по всем углам пещеры один за другим вспыхнули факелы. Их становилось все больше, и вскоре зловещее море огня уже соперничало с зарей. Зарей, знаменующей закат матриархата. Наступил последний день... Хотя это уже говорилось в начале рассказа.
    Локоть к локтю, плечо к плечу двинулись мужчины вперед.

    — Сподобился... своими глазами... — бормотал седоголовый старец, на ходу стряхивая дрожащей рукой запутавшиеся в бороде горячие слезы радости.

    Из пещер, выкопанных в склоне горы, доносился ровный храп. Лишь несколько одолеваемых бессонницей особ уже прилаживали на спину мотыги из еловых колод, собираясь в поле.

    Такого коварства мужчины не ожидали. Обезоружив, а точнее обезмотыжив ранних пташек, оскорбительно равнодушных к событиям исторического утра, мужчины беспомощно затоптались на месте. Некоторое оживление вспыхнуло в толпе, когда трем пленницам всучили поварешки и младенцев. Однако порыв грозил сойти на нет и, кто знает, не отодвинулся бы патриархат на весьма неопределенное время, если бы предводитель не вскричал:
    — Даешь поля и рудники! Вперед, на каменные россыпи!

    Когда женщины, наконец, проснулись, то оказались перед свершившимся фактом: на всех жизненно важных участках безраздельно властвовали мужчины.
    Многие женщины безропотно согласились с новым порядком. Ведь покорных судьбе всегда предостаточно. Часть же поверженных со временем изобрела кулинарию и философию. Однако оружие это запоздало.
    Кулинария, включающая в себя пересоленные супы и пригоревшую кашу, в лучшем случае вызывала язвы желудка, а философия (учение о несоответствии физиологической конституции мужчин тяжелым работам) — сочувственную улыбку победителей.

    Со временем страсти утихли. До той поры — одни археологи согласно данным раскопок называют начало раннежелезного, другие конец позднебронзового периода, — пока в женском обществе не появились мужчины с горящими глазами и изможденными лицами.
    Никто не знал, кто они и от кого получают жалованье.
    Женщины же были убеждены, что это подвижники, действующие из чистого фанатизма и феминофилии. И слова их приносили плоды - женщины все чаще вспоминали дивные времена матриархата, все чаще наблюдалось вторжение женщин в традиционно мужские сферы деятельности. Женские согбенные от длительного стояния у плиты спины чудесным образом распрямлялись, в глазах многих засветилось давно забытое самосознание

    Поразительно, но факт: к движению за эмансипацию женщин примыкало все больше мужчин, ленивых, но прогрессивно настроенных Ряды сторонников матриархата росли.
    Недавно найденные археологами манускрипты позволяют предположить, что в свое время даже предпринимались вооруженные попытки восстановления матриархата, причем поддерживаемые значительной частью трудоспособного мужского населения. Мероприятия эти терпели крах лишь в силу пассивности самих женщин.
    Впрочем, пассивности вполне объяснимой, если учесть, сколько веков живут они под гнетом мужчин.

    Сб. "Искатели алмазов", Таллинн. 1980 г.