Но, повторяем, народ в Обурге проживал ужасно работящий, и даже двух дней в неделю ему хватало для серьезных производственных успехов.
     Если бы не указы Великого Князя Волдемара да распоряжения столичного Правительства.
     Так и шло: едва Обург подберется вплотную по промышленным показателям то к Антверпену, то к Брюсселю, а то и к самому Турину, как на тебе!
     Календарный год заканчивался, и, погуляв с денек с Санта-Клаусом, Европа за две первые январские недели резко уходит вперед - пока обуржцы, отдав по приказу Князя должное Рождеству, выпутывались из объятий Старого Нового года.
     А это верных две недели простоя.

     К последним числам апреля только успевали обуржцы построить, соткать и посеять столько, сколько примерно Бирмингем и Лозанна.
     И тут очередной правительственный Указ о двухнедельном отдыхе в честь Дня Весны, Труда и Солидарности Всех Рабочих отбрасывал их назад до самой зимы.
     И все повторялось сызнова.

     Тем не менее городские депутаты упрямо рассчитывали бюджет Обурга с учетом того, будто бы каждый его житель, достигший десяти лет, не покидает рабочего места по двенадцать часов в день шесть дней в неделю без отпусков.
     Так повелось с незапамятных времен, и всякие попытки пересмотреть хотя бы доходную часть бюджета таинственным образом превращались в пшик. Можно сказать, исторические традиции неизменным нокаутом одерживали верх над жизненными реалиями.

     На практике это оборачивалось ежеквартальным повышением городских налогов то на жилище, то на дрова для каминов, то на диаметр газовых труб, поскольку совсем без денег руководить вольным городом выходило плохо.

     Хронический дефицит бюджета помноженный на столь же хронический рост тарифов, безусловно, наложил бы неизгладимый отпечаток на характер обуржцев... если бы у них было время сопоставить предвыборные обещания высшей обургской знати с тем, что происходило с окружающей действительностью после этих обещаний.
     Но, как мы уже говорили, на работе добропорядочным бюргерам было не до того, а на отдыхе - и тем более.
     Так что единственное, на что их хватало, - высказать гневные слова протеста против такого положения дел пару раз в год - прямо в лицо бургомистру сэру Ури Мисчу Рекоу и Герцогу Обурга и Главе его Окрестностей сэру Шварценшоффу на митингах Отдыха в честь праздника Труда.
     После чего, встретив полное понимание со стороны власть предержащих, бюргеры прямо с демонстрации отправлялись по отделениям банка - платить по повышенным тарифам.

     Впрочем, надо отдать ей должное, высшая знать Обурга и впрямь делала все, что могла в этой нелегкой ситуации.
     Бургомистр Мисч Рекоу принял на работу специального чиновника, в чьи обязанности входило всякий раз предъявлять обуржцам новые - и убедительные! - причины того, почему именно сейчас повышается очередной тариф и какая от этого произойдет выгода Обургу, а следовательно, и каждому обуржцу в отдельности. И судя по всему, специалист справлялся с работой отлично!

     Герцог Шварценшофф неутомимо выступал перед жителями с просветительными речами о том, почему обургское сельское хозяйство находится в столь запущенном состоянии.
     И ведь всего через пару лет после начала его благословленного правления полный перечень этих причин с развернутыми объяснениями каждой могли дать вшестеро больше человек, чем раньше!

     И совсем было бы хорошо в Обурге, если бы не ожидавшаяся забастовка Независимых Транспортников ГУВД, то есть Гужевого Управления Внутриобургских Дорог.
     Но об этом в следующей Хронике.

   22 мая 2002 года

     (Конец Одиннадцатой хроники.)

     Полный список "Хроник"