(О зачатии Петербурга)
     В связи с приближающимся трехсотлетием Петербурга опубликованный мною (в современном правописании) текст довольно широко муссируется (если не сказать - мусолится) самыми разнообразными периодическими изданиями, а также телевидениям и интернетом.

     Даже уважаемый мной Леонид Парфенов, уподобясь Петру Великому, прилюдно (перед телекамерой) "вырезал два дерна, положив дерно на дерно крестообразно".
     Кусты, правда, не сек и орлов не ловил.

     Но надо сказать, что, бесконечно цитируя приведенный документ, большинство пересказчиков более или менее осторожно обходят стороной вопрос его достоверности.
     Пожалуй, только интернет-издания, приученные так называемой свободой слова к полной безответственности, не задумываясь называют эти страницы "дневниковыми записями безвестного очевидца основания Петром Великим С.-Петербурга".
     Основываясь на архаичности слога и почтенном возрасте публикуемых материалов.

     Я не знаю, какие именно комментарии присовокупил журнал "Русский Архив" к своей публикации данных записок в 1863 году. Я не знаю даже, были ли напечатаны такие комментарии - мне не удалось отыскать этот журнал.
     Но даже поверхностный анализ приводимого текста со всей очевидностью опровергает разухабистое утверждение интернет-журналистов.

     Давайте почитаем текст внимательно.

     Начнем с того, что автор должен был быть человеком грамотным и достаточно приближенным к царю.
     Второе условие следует из того, что в течение такого важного события он (якобы) постоянно находился рядом с Петром, а первое условие сразу отсекает из этого круга, например, личную охрану царя, денщиков и слуг.
     Постоянные упоминания навязчивого орла с его "шумом крыл", разнообразных церковных служб и выражений, а также последний прямой экскурс в историю (псевдоисторию) основания Византии заставляют думать, что сей "очевидец" был из числа священнослужителей, притом довольно высокого ранга.
     Следовательно, он должен был быть связан, если не дружескими, то хотя бы деловыми отношениями с другими лицами из окружения царя.
     Довольно странно, что кроме ефрейтора Одинцова, чье существование невозможно ни подтвердить, ни опровергнуть, "свидетель" не называет ни одного известного истории сподвижника Петра.
     Или хотя бы не сподвижника (под этим словом принято сейчас понимать довольно узкую группу людей, разделяющих его стратегические взгляды), а просто какое-нибудь известное или не очень известное лицо - все они скрыты за безличным перечислением "генералитет и статския лица".

     Представьте себе, что вы лично дослужились до столь высокого положения, что вас пригласили на инаугурацию Президента. По должности.
     Что вы напишите, придя домой?
     "На приеме был генералитет и множество членов государственной думы"?
     Вряд ли.
     Вы напишете - "видел Селезнева, Хакамаду... Жириновский вел себя пристойно и ни разу не подрался..." или что-нибудь подобное.
     Это в случае вашего относительно небольшого ранга в чиновничьей структуре.

     А ежели вы соратник упомянутых политиков и равны им (либо приближены к ним), то напишете немного по-другому: "Виктор Степанович сказал мне мимоходом..."
     Вы же для себя пишете этот дневник, а не для истории. Хотя и о событии, безусловно, историческом.

     А вот если вы начнете вспоминать это событие через два-три года или через десяток-другой лет, вот тогда - да!
     Все частности давно выветрятся из вашей памяти, и вы ничего не можете написать, кроме примерного сценария прохождения торжества.
     "Было множество народу, Президент положил руку на Конституцию..." - и через сто пятьдесят лет ваши воспоминания вполне можно выдавать за сиюминутный дневник очевидца.
     Очевидец-то вы, безусловно, очевидец, да вот только цена вашим свидетельствам уже не та.

     Есть ли что-нибудь в этом "дневнике", что подтверждает это умозаключение?
     Конечно, есть.
     И немало.

     Во-первых, царь, "изволил перейти по плотам, стоящим в протоке (в оном протоке стояли в плотах леса, заготовленные в отпуск в Стокгольм)".

     Интересные, между прочим, свидетельства "очевидца".
     Идет Северная война со Швецией.
     Две недели назад (1-го мая) взят Ниеншанц, одиннадцать дней назад (5-го мая) Петр с Меншиковым захватили два шведских корабля в устье Невы.
     А 16-го мая Кронверская протока забита плотами строевого леса, приготовленного к отправке... в Швецию!
     Говорят, что война есть продолжение политики, но другими средствами.
     Политики - да, дипломатии - да, но никак - не торговли.
     Продавать стране, находящейся с Россией в состоянии войны, стратегический товар - строевой лес - не только смешно, но преступно.
     Ведь мир со Швецией был заключен много лет спустя.
     Человек, пишущий о "сегодняшних" событиях, такой нелепицы не допустил бы.

     Во-вторых...

(Продолжение)

      Пешком по Петербургу