Василий Кириллович Тредиаковский
(1703-1769)
|
Этот очерк взят из сборника "Лиры и трубы" (с подзаголовком - "У истоков русской поэзии"), выпущенного в 1973 году (составитель и автор очерков - Муравьев).
Не стоит ожидать от него очень многого: обычный образовательный очерк о поэте, ныне забытом, пересказывающий множество других очерков и энциклопедических статей.
"Заневский Летописец" имеет свое мнение о Тредиаковском и как о поэте и как об ученом, каковое постарается изложить в обозримом будущем.
Пока же ограничусь минимальными комментариями.
|
|
Василий Кириллович Тредиаковский родился 9 февраля 1703 года в Астрахани. Его дед и отец были священниками, такая же судьба ожидала и его.
Когда Тредиаковскому исполнилось двадцать лет, отец решил женить его на поповне и выхлопотать ему место священника, но сам юноша мечтал стать ученым. В ночь накануне свадьбы он убежал из дому.
Тредиаковский, как позже него Ломоносов, добрался до Москвы и поступил учиться в Славяно-греко-латинскую академию при Заиконоспасском монастыре - единственное в тогдашней России высшее учебное заведение.
|
У современного читателя название "Заиконоспасский" наверняка ассоциируется с "заикой". Это неверно.
Попробуйте прочитать его по-другому - За-Иконо-Спасский - и вам станет понятней этимология названия.
|
|
За два года Тредиаковский усвоил все, чему могли научить его преподаватели академии, и, не удовлетворившись полученными знаниями, ушел в поисках науки за границу - без денег, без паспорта, не зная ни одного европейского языка.
Тредиаковский поселился в Париже. Здесь, живя на подачки русского посланника, он слушал в старейшем французском университете Сорбонне лекции знаменитых профессоров.
В 1730 году Тредиаковский вернулся в Россию образованнейшим человеком, стоявшим по своим познаниям на уровне передовой европейской филологической науки.
В том же году Тредиаковский издал в Петербурге свой перевод романа французского писателя Поля Тальмана "Езда в Остров Любви" - первый на русском языке роман о любви. К переводу были приложены оригинальные стихотворения Тредиаковского на русском и французском языках.
Жизнь и работа Тредиаковского протекали в трудных условиях. Императрица Анна Иоанновна и ее придворные были более привычны к грубым остротам шутов и шутих, чем к поэзии, и Тредиаковский представлялся им тоже чем-то вроде забавника-шута, обязанностью которого было сочинение стихов на события придворной жизни.
Но Тредиаковский смотрел на свое дело иначе. Полный сил и надежд, он начал свою поистине героическую литературную и научную деятельность.
В начале XVIII века в России считалось, что литературные произведения и научные труды можно писать только на книжном, оторванном от живой разговорной речи церковнославянском языке, который тогда называли "славянщиной".
|
|
Надо сказать, что современные комментаторы помечают как старославянские очень немногие выражения Тредиаковского. В том числе, и в его юношеских стихах, которые, надо думать, были написаны по канонам того времени.
|
|
В "Езде в Остров Любви" Тредиаковский отказался от славянщины и попробовал писать современным ему разговорным языком.
Не удовлетворяло его и тогдашнее русское стихосложение.
В своей работе "Новый и краткий способ к сложению российских стихов", изданной в 1735 году, он предложил перейти от силлабической, основанной на счете слогов системе стихосложения, к новой - силлабо-тонической, принимающей во внимание не только количество слогов, но и распределение ударений.
Новаторство Тредиаковского вызвало нападки приверженцев старины. Свои взгляды ему приходилось отстаивать в ожесточенной борьбе.
|
Обычная дежурная фраза.
Характерно, что "приверженцы старины" нигде пофамильно не упоминаются.
Зато довольно хорошо известна его полемика с Ломоносовым, который был младше его на 8 лет и который вовсе не был "приверженцем старины".
Кроме того, также хорошо известно его политическое противостояние с кабинет-министром князем Артемием Волынским.
|
| |
В литературной практике все же победили принципы Тредиаковского. Его младшие современники, М. В. Ломоносов и А. П. Сумароков, развили дальше "новый способ" и вскоре оставили своего учителя далеко позади.
Тредиаковский в течение долгого времени тщетно добивался профессорского звания. Только в 1745 году он "первым из россиян" получил звание профессора.
Несмотря на постоянную работу, огромное количество сделанных им переводов выдающихся трудов зарубежных историков и писателей, Тредиаковский жил в бедности и лишениях. Жалованье ему выплачивали крайне неаккуратно.
Уже будучи академиком, Тредиаковский писал в одном прошении: "Я несправедливо осужден буду, ежели через удержание жалованья осужден буду умирать голодом и холодом... И так уже нет ни полушки в доме, ни сухаря хлеба, ни дров полена".
В нищете он и умер.
За год до смерти Тредиаковский писал: "Исповедую чистосердечно, что после истины ничего другого не ценю дороже в жизни моей, как услужение, на честности и пользе основанное, досточтимым по гроб мною соотечественникам".
Большинство современников несправедливо считали Тредиаковского бездарным стихоплетом, тупым педантом. О нем было сложено немало смешных анекдотов. Его стихи служили предметом для забавных пародий. Карикатурный образ Тредиаковского нарисовал позднее И. И. Лажечников в своем романе "Ледяной дом".
|
По поводу "несправедливости" предлагаю вам прочитать одно из стихотворений Тредиаковского, взятого из упомянутого сборника (жирным шрифтом выделены ударения, звездочками указаны наличие примечаний).
Надо думать, что в сборник вошли не самые плохие его стихотворения.
|
|
Художественное дарование Тредиаковского было действительно не велико: большинство его произведений написано крайне тяжелым языком, неуклюжим стихом.
Но, неутомимый труженик, страстно преданный науке и литературе, он верно понимал потребности литературного развития.
В своих литературных произведениях, в своих теоретических трудах Тредиаковский правильно намечал пути этого развития.
В поэме "Тилемахида" Тредиаковский смело выступил с обличением "злых царей", чем вызвал крайнее раздражение Екатерины II, всячески стремившейся принизить и высмеять его.
Против традиционного пренебрежения к Тредиаковскому выступили передовые писатели XVIII века - Н. И. Новиков и в особенности А. Н. Радищев.
С большим уважением относился к Тредиаковскому Пушкин.
Он писал Лажечникову по поводу "Ледяного дома":
"За Василия Тредиаковского, признаюсь, готов с вами поспорить. Вы оскорбляете человека, достойного во многих отношениях уважения и благодарности нашей".
"Изучение Тредиаковского,- замечал в одной из своих статей Пушкин,- приносит больше пользы, нежели изучение прочих наших старых писателей".
|
Без Пушкина, как вы понимаете, не обойтись.
Так было положено - во всех статьях должен был быть упомянут Карл Маркс, а если уж он был совсем не к месту, то Пушкин, Ломоносов, Некрасов или Толстой.
|
|
Тредиаковский
Описание грозы,
бывшия в Гаге*
С одной страны гром,
С другой страны гром,
Смутно в воздухе!
Ужасно в ухе!
Набегли тучи
Воду несучи,
Небо закрыли,
В страх помутили!
Молнии сверкают,
Страхом поражают,
Треск в лесу с перуна*,
И темнеет луна,
Вихри бегут с прахом,
Полоса* рвет махом,
Страшно ревут воды
От той непогоды.
Ночь наступила,
День изменила,
Сердце упало:
Все зло настало!
Пролил дождь в крышки,
Трясутся вышки,
Сыплются грады,
Бьют вертограды*.
Все животны рыщут,
Покоя не сыщут,
Биют себя в груди
Виноваты люди,
Бояся напасти
И, чтоб не пропасти,
Руки воздевают,
На небо глашают:
"О солнце красно!
Стань опять ясно,
Разжени тучи,
Слезы горючи,
Столкай премену
Отсель за Вену.
Дхнуть бы зефиром*
С тишайшим миром!
А вы, аквилоны*,
Будьте как и оны:
Лютость отложите,
Только прохладите.
Побеги вся злоба
До вечного гроба:
Дни нам надо красны,
Приятны и ясны".
|
| |
Примечания
Гага, или Гаага - город в Голландии.
Перун (старославянск.) - здесь: гром.
Полоса - здесь: молния.
Вертоград (старославянск.) - фруктовый сад.
Зефир - легкий теплый ветер.
Аквилон - холодный ветер.
"Букволюбия и буквомания"
Обложка
Предыдущий номер
Следующий номер
|
|
