Нахимов в Синопском сражении 30 ноября 1853 года

     А диспозиция Нахимова была исполнена точности, его приказы и наставления о взаимодействии и взаимовыручке в морском бою, принесли громадную пользу.

     Корабль "Константин" оказался в опасном положении и был окружен неприятельскими судами. Тогда "Чесма" вдруг вовсе перестала отстреливаться от направленного на нее огня и направила полностью весь огонь своих орудий против особенно яростно громившего "Константина" турецкого фрегата "Навек-Бахчи".
     Фрегат "Навек-Бахри", поражаемый огнем "Константина" и "Чесмы", взлетел на воздух, притом так, что груда его обломков и тела экипажа упали на береговую батарею, засыпали ее и этим вывели временно из строя.

"...успех был достигнут с очень малыми жертвами..."

     Подобное же положение, повторилось спустя полчаса с кораблем "Три святителя", у которого был перебит шпринг. Корабль беспомощно стал вращаться, и его отнесло ветром под сильную береговую батарею, которая произвела на нем сильные разрушения.
     Но тут "Ростислав", сам находясь под сильнейшим огнем, тоже сразу прекратил свои ответы на обстрел, а весь слой огонь направил на ту самую турецкую батарею, которая расстреливала "Трех святителей".
     Не только корабль "Три святителя" был спасен, но и вся батарея была сама снесена русским огнем с лица земли.

     С этой дуэлью между "Ростиславом" и турецкой береговой батареей связано бегство вооруженного парохода "Таиф" с места сражения.

     Адольфус След, командир "Таифа", мог сколько угодно переименовываться в Мушавер-пашу, но он, как был до своего превращения поклонника пророка истым, бравым англичанином, а вовсе не турком, так англичанином и остался, и служил он в турецком флоте не во славу аллаха и Магомета, а во славу лорда Стрэтфорда-Рэдклифа.

     Сделал же он следующее.

" Турецкий флот погиб полностью. "

     Будучи превосходным, опытным командиром (единственным в этом отношении во всей эскадре Осман-паши), Слэд уже с самого начала битвы увидел, что турецкому флоту грозит поражение, а так как лордом Стрэтфордом ему было поручено наблюдать и доносить, а вовсе не класть свою голову в борьбе за полумесяц, то, убедившись уже вскоре после начала битвы в неминуемой и сокрушающей победе Нахимова, он, искусно сманеврировав в самом опасном месте боя между "Ростиславом" и береговой батареей, ушел с рейда и помчался на запад, в Константинополь, забыв, очевидно, за множеством дел уведомить об этом своем внезапном бегстве своего прямого начальника Осман-пашу, которого покинул в самый трудный момент.

     За ним вдогонку полетели на всех парусах фрегаты "Кагул" и "Кулевчи", которые именно и были предназначены Нахимовым по диспозиции для наблюдения за "Таифом".
     Но им было не угнаться за быстрым пароходом.

     Эскадра Корнилова, еще подходя только к Синодскому рейду, могла убедиться, что она опоздала.
     Сражение шло концу.
     Можно сказать, что бой, начавшийся в половине первого, привел к полному разгрому турок уже около трех - трех с четвертью часов дня, а от трех с четвертью часов до четырех происходило лишь добивание остатков.
     Русская эскадра за четыре часа выпустила без малого 17 тысяч снарядов (16800). Стрельба нахимовских комендоров при этом была всегда на редкость метка.

     Турецкий флот, застигнутый Нахимовым, погиб полностью - не уцелело ни одного судна, и погиб он почти со всей своей командой.
     Были взорваны и превратились в кучу окровавленных обломков четыре фрегата, один корвет и один пароход "Эрекли", который тоже мог бы уйти, пользуясь быстроходностью, подобно "Тарифу", но им командовал турок, и он не последовал примеру Слэда. Были зажжены самими турками пробитые и искалеченные другие три фрегата и один корвет. Остальные суда, помельче, погибли тут же.
     Турки считали потом, что из состава экипажей погибло около 3 тысяч с лишком. В английских газетах упорно приводилась цифра 4 тысячи.

     Турецкая артиллерия в Синопском бою была слабее русской, если считать только орудия на судах (472 пушки против русских 716), но действовала она энергично.
     Нелепейшая расстановка судов турецкого флота обезвредила, к счастью для Нахимова, некоторые из очень сильных береговых турецких батарей, но все-таки две батареи нанесли русским судам большой вред. Некоторые корабли вышли из боя в тяжелом состоянии, но ни один не потонул.

     Пятого декабря, после бурного перехода через Черное море, эскадра Нахимова бросила якорь в Севастополе.
     Все население города, уже узнавшее о блестящей победе, встретило победоносного адмирала.
     Нескончаемые "ура, Нахимов!" неслись также со всех судов, стоявших на якоре в Севастопольской бухте.
     В Москву, в Петербург, на Кавказ к Воронцову, на Дунай к Горчакову полетели ликующие известия о сокрушительной русской морской победе.

     Николай I дал Нахимову Георгия 2-й степени - редчайшую военную награду - и щедро наградил всю эскадру. Слава победителя гремела повсюду.
     Озабочен по поводу Синопа и сосредоточен был с самого начала лишь один человек во всей России: Павел Степанович Нахимов.
     Конечно, чисто военными результатами Синопского боя Нахимов, боевой командир, победоносный флотоводец был доволен.
     Колоссальный, решающий успех был достигнут с очень малыми жертвами: русские потеряли в бою 38 человек убитыми и 240 человек ранеными, - и при всех повреждениях, испытанных русской эскадрой в бою, ни один корабль не вышел из строя, и все они благополучно, после тяжелого перехода через бурное Черное море, вернулись в Севастополь.

     "Павел Степанович не любил рассказывать о Синопском сражении, во-первых, по врожденной скромности и, во-вторых, потому, что он полагал, что эта морская победа заставит англичан употребить все усилия, чтобы уничтожить боевой Черноморский флот, что он невольно сделался причиной, которая ускорила нападение союзников на Севастополь".

     Случилось именно то, чего он опасался.

(Из книги академикаЕ.В. Тарле. Нахимов. Военно-морское издательство. Москва, 1950 год.)