- Закладываю сестерцию, что Лувений принес ей с Эсквилинского поля немного мяса, выброшенного в пищу воронам. Не иначе как из него она готовит свои адские битки! - вскричал нищий, сидевший возле старого гладиатора.

     Грубый громкий хохот последовал за этой грубой шуткой нищего, симулировавшего болезнь, которой он вовсе не страдал. Лувению - низкого роста, неуклюжему и толстому могильщику, на красном, грубом лице которого, усыпанном волдырями огненного цвета, было написано лишь выражение тупого безразличия, шутка нищего не понравилась.
     Он вскричал в ответ хриплым голосом:

     - Как честный могильщик клянусь, ты должна была бы, Лутация, в биток, приготовленный для этого негодяя Велления (таково было имя нищего), постараться вложить мясо быка, которое он нитками привязывает к своей груди, чтобы подделывать язвы, когда их у него вовсе нет, и таким образом обкрадывать граждан, у которых слишком чувствительное сердце.

     Новый взрыв непристойного смеха раздался при этих гнусных словах.

     - Если бы Юпитер не был лентяем и не спал так крепко, ему бы не грех потратить одну из своих молний, чтобы испепелить могильщика Лувения, этот зловонный бездонный мешок.

     - Клянусь черным скипетром Плутона, я кулаками устрою на твоей варварской роже такую язву, которая тебе даст право молить людей о сострадании! - вскричал могильщик, в бешенстве подымаясь с места.

     - Ну, подойди, подойди, дурак! - громко произнес Веллений, вскочив в свою очередь и сжав кулаки. - Подойди, чтобы я тебя послал к Харону и, клянусь крыльями бога Меркурия, что я от себя прибавлю монету, которую вложу тебе между твоими грязными волчьими зубами.

     - Перестаньте вы, старые клячи! - зарычал Кай Тауривий, огромного роста атлет из цирка, страстно желавший поиграть в кости деревянными фишками,- Перестаньте или, клянусь всеми богами Рима, я вас схвачу да тресну друг о друга так, что раздроблю ваши изъеденные червями кости и сделаю из вас трепаную мочалку!"