Рассказывали мне, что еще в стародавние времена в Ленинграде работал некоторое время ресторан "Домашний".
     В нем официантки ходили по залу в бигудях и халатах и швыряли посетителям пережаренные котлеты с воплем: "Лопай, что дают!"

     В других заведениях общепита кормили без этих изысков, но в целом, похоже. Я всегда полагал, что это издержки социализма.

     Но вспоминаю теперь, что в Куокалле (Репино) в Доме-музее Репина посетителям показывали изобретенный им авто-стол. Правда, теперь я не могу уже вспомнить, в чем заключалась автоматизация. То ли центральная часть стола поднималась снизу с установленными блюдами и погружалась обратно с грязной посудой, то ли просто представляла собой специальные ящики для использованных сервизов, но факт остается фактом: прислуга в комнате во время обеда отсутствовала.
     Помнится, экскурсовод специально подчеркивал, что "конечно, это не настоящая автоматизация; эксплуатация человека человеком оставалась, но была скрыта от глаз гостей".

     И великий художник представал перед экскурсантами эксплуататором и буржуем. Кем он, собственно говоря, и был.

     Теперь же выясняется, что не только русский социалистический и русский капиталистический общепит был противен человеческой природе, но и феодальный французский - тоже.

     Это сближает нации и времена, народы и эпохи.
     И это радует.
     Ибо при всех наших разногласиях, вплоть до терроризма и войн, есть у человечества общий противник. А ничто так не объединяет людей, как общая ненависть.

     Было бы здорово, если бы все: протестанты и католики, арабы и евреи, русские и чеченцы, охотники и "зеленые", мясоеды и вегетарианцы, мужчины-самцы и жертвы сексуального харрасмента - объединились бы, наконец, против общего врага-общепита и извели его под корень.

     Тем более еще от Бурбонов через Репина и ленинградское "Кафе-автомат" просматривается не террористическо-судебный принцип борьбы, а созидательно-технологический подход.
     То есть нужно не взрывать кафе, забегаловки, трактиры, столовые, рюмочные и котлетные, а автоматизировать их, чтобы освобожденное жующее человечество почувствовало бы себя свободным и раскованным наедине с чашкой кофе, бутербродом, солянкой, бифштексом, стаканом водки и котлетой.

     Однако, вспоминая личные впечатления от an Cafe mechanique (не бурбонского, разумеется, а советского периода), я впадаю в пессимизм и уныние.

     Ибо что представляло собой "Кафе-автомат" на углу Невского проспекта и улицы Рубинштейна?

     А представляло оно кишкообразное помещение с длинным прилавком вдоль стены, на котором стояли тумбы из прозрачного материала с четырьмя или пятью полочками, на которых в свою очередь стояли тарелки с закуской.
     Нужно было опустить монеты в щель, тогда дверца ячейки отпиралась и можно было ее открыть, чтобы достать тарелку. Когда все полочки освобождались, они смещались вверх, а снизу на смену им выплывали новые, заполненные.

     Вот и вся автоматизация.
     Никакого ускорения от отсутствия медлительных кассирш и раздатчиков (а собственно, для этого кафе и автоматизировалось) не наблюдалось. Более того, если бутерброд с верхней полки никто не брал, механизм терпеливо ждал, но не сдвигал всю (практически пустую) конструкцию.

     Конечно, народу в кафе было - не протолкнуться. Практически каждый ленинградец старался хоть раз побывать в "кафе будущего".
     (Точно также как за два-три года до этого каждый ленинградец считал своей обязанностью проехать в метро. Чтобы самому посмотреть, как оно выглядит.)
     Поэтому по другую сторону прилавка суетилось количество обслуживающего персонала почти равное количеству посетителей: резали, раскладывали, загружали в аппарат...
     Но очереди не уменьшались.
     Поэтому через некоторое время в кафе поставили одну человеческую раздатчицу, потом вторую, и автоматика снова проиграла в интеллектуальной борьбе с белковыми организмами.

     Но эта забегаловка еще долгое время носила гордое название "Кафе-автомат" и еще дольше сохранила свое название в народе, даже когда вывеску сняли.
     Я думаю, что даже и сейчас половина петербуржцев скажет вам, где оно находилось. Хотя ни разу не видели это чудо техники середины двадцатого века.

     Так что бурбонское дело автоматизации общепита не сулит скорых побед и свершений.
     А учитывая нервность населения Земли начала двадцать первого века, каждая группа которого отстаивает вопросы своего личного "группового эгоизма", а каждый индивид - "индивидуального эгоизма", надеяться на объединение всех вышеперечисленных категорий практически не приходится.

     Это крайне печально.

     По телевизору опять показывали японского (или американского) кибернетического кота "Мяу-ча", который может делать почти все, только не ест и не гадит. Не потому что хорошо воспитан, а потому что не ест.
     Зато мурлычет, если почесать за ухом, и мявкает, увидев не менее кибернетическую мышь.

     Похоже, что инженерно-техническая мысль скорее создаст кибернетического едока, чем автоматизированное кафе.

     И тогда работники общепита будут делать кибернетические отбивные и с салфеткой через левую руку подобострастно спрашивать: "Нитрата кадмия не многовато положили? Не желаете ли кибергорчички? Черного перчику двоичного помола?" - и так далее.

     Поскольку вопить "Лопай, что дают, скотина кибернетическая!" будет опасно: может и током дернуть.