|
Чехарда вокруг РУБОПа
В свое время, работая довольно долго в одном серьезном учреждении, я в течение восьми лет успел сменить четыре или пять структурных подразделений внутри него...
Но это вовсе не говорит о неуживчивости моего характера или о непреодолимой тяге к перемене мест.
Все эти восемь лет я сидел за одним и тем же рабочим столом, делал одну и ту же работу, и окружали меня одни и те же люди.
Но примерно раз в полтора-два года номер сектора (такая структурная единица в НИИ) вдруг менялся, сам сектор переходил в подчинение другого отдела или даже отделения (которые состояли из нескольких отделов).
Чем это было вызвано, я не берусь вам сказать - никогда не интересовался.
Меня это касалось только тем, что у нас внезапно отбирали пропуска, а через пару часов возвращали с новыми цифрами в соответствующей графе.
Все рабочие вопросы мне приходилось решать либо с начальником сектора, либо с начальником лаборатории (а они оставались теми же самыми), а еще чаще - с руководителем заказа, который вообще не относился ни к одному из тех отделов, в которые нас "вливали", которым нас "передавали", укрупняли, перепрофилировали и тому подобное.
Из начальников того периода (выше начальника лаборатории) я помню только двух последних, с которыми мне пришлось тесно общаться, а предыдущих, под чьим "чутким руководством" я проработал лет пять, я даже ни разу и не видел.
Поэтому, когда я слышу и читаю про новые структурные преобразования (с целью улучшения функционирования, разумеется) министерств, ведомств, акционерных обществ и прочих структурных единиц народного и бюрократического хозяйства, у меня возникают вполне обоснованные предположения, что эти изменения коснутся только начальников вышесреднего звена: примерно от замминистра до начальника районного уровня. Или даже областного.
А поскольку таких реорганизаций я помню множество, начиная от разделения обкомов КПСС на промышленные и сельскохозяйственные (для более оперативного руководства на местах) с последующим их слиянием (с целью исключения дублирования функций), и каждое из них обязательно увеличивало количество начальства, то у меня возникают не менее обоснованные предположения, что результатом каждой последующей реорганизации будет то же самое.
Внизу же, там где конкретные люди делают конкретную работу: забивают гвозди, куют железо, пишут программы и ловят жуликов, - все останется по старому.
Потому что все равно надо кому-то забить тыщу гвоздей, написать сто тыщ операторов и поймать возможно большее количество жуликов.
Такие мысли посетили меня при чтении новостей об очередных реорганизациях в МВД.
Я не хочу вторгаться в чужие дела и могу предположить (даже уверен), что ничего не понимаю в организационных перестройках чего бы то ни было.
Для этого есть люди, называемые министрами.
У них есть собственные соображения и немало прав по любой перестройке в своих структурах.
Флаг, как говорится, им в руки. Тем более что штурвал у них в руках уже давно есть.
Но все-таки объяснение ликвидации РУБОПов параллелизмом их работы с другими структурами выглядит как-то легковесно.
Ибо что такое параллелизм?
В определенной степени это средство для конкуренции. А конкуренция, как нас учит современная экономическая наука, есть незаменимый инструмент для прогресса во всем.
Поскольку "нет конкуренции - нет и развития".
А вот ежели сектор номер 423/14 скует на тридцать процентов гвоздей больше в те же сроки и за меньшую цену, чем лаборатория номер Р-16, то работникам лаборатории придется пошевелиться иначе конкуренты этими гвоздями заколотят крышку ее гроба.
Это, конечно, теоретически, и я не знаю как можно (и можно ли вообще) внедрять конкуренцию между работниками МВД, но я абсолютно уверен, что в ближайшее время (несмотря на ликвидацию РУБОПов) для ловли хорошо организованных преступников
никто
ниоткуда
не наберет
никого нового.
Неоткуда их набирать.
Все вышесказанное я написал позавчера, а вчера со сложными чувствами восхищения (собственной прозорливостью) и недоумения (переходящим в изумление) прочитал
следующее.
|
