|
Как я наблюдал НЛО
(байки на полубаке)
Это случилось в 1973 году. Был я молод, красив, высокого роста, и служил в Шестой Отдельной Ленинградской Армии ПВО в чине лейтенанта.
Но служить в Ленинградской Армии вовсе не означало находиться в Ленинграде или даже вблизи него, и занесло меня на самый крайний запад, на Моозундский архипелаг. Западнее только 20 морских миль территориальных вод, а за ними еще каких-нибудь двести километров - и Швеция.
Один солдатик написал домой: "служу на границе со Швецией, по субботам туда в самоход на танцы бегаем" - а письмо попало под выборочную проверку Особого Отдела, так потом особист, капитан (на всякий случай не буду называть его фамилию, хотя отлично ее помню), цитировал его на всех совещаниях, призывая к бдительности, бдительности и бдительности...
Впрочем, капитан был строг, но не вреден...
Пожалуй, непосредственно до описания наблюдения НЛО я дойду довольно нескоро.
Эта почти анекдотическая история требует длительного и тщательного разъяснения некоторых тонкостей военной службы вообще и несения боевой службы в частности, иначе будет совершенно непонятно то состояние полного обалдения, в которое привели нас неопознанные пришельцы.
Так что наберитесь терпения, и не заглядывайте в конец, потому что наше удивление вам тоже будет непонятно.
А если вас интересует только фабула, то она проста: они прилетели, мы их увидели и отвернулись, а они улетели. А может, не улетели, а до сих пор среди нас живут.
Если вам этого достаточно, то можете дальше не читать.
А если будете читать, то придется потерпеть длинное и занудное изложение Устава Боевой Службы (так, как я его помню, естественно).
Итак, наша войсковая часть несла постоянное Боевое дежурство на самых западных рубежах нашей необъятной Родины. Подлетное время, определяемое обычно по разным сложным формулам, для нас рассчитывалось очень просто - ноль. Это означало очень простую вещь: ежели самолет нашего вероятного противника, находившийся на нейтральной территории, захотел бы нас обстрелять, ему было необязательно пересекать границу, он мог сделать это и оттуда. При этом было очень много шансов на то, что по нему выстрелить мы уже не успеем.
Правда годы были уже не пятидесятые, и не шестидесятые, и было почти очевидно, что просто так палить "Шрайками" по нас никто не будет, но определенная нервозность, конечно, присутствовала. И боевую службу манкировать не приходилось.
Распорядок дня был примерно следующий.
До обеда шли плановые работы, а как только личный состав садился за стол, взывала сирена, и все со вздохом - "Опять все холодное есть," -
мчались по боевым постам. Мы, лейтенант-инженеры, разумеется на станцию.
Хорошая была станция. Уже к тому времени она была далеко не новая (разработка начала шестидесятых годов), но и месяц-другой назад эти станции прекрасно воевали в Югославии, и отлично, надо сказать, потрошили самую новейшую НАТОвскую летающую технику.
Как правило, к нашему приходу (прибегу!) ситуация прояснялась, и оперативный дежурный по громкой связи докладывал обстановку: "В квадрате 12-13 "Канберра", идет на юг, рядом два наших истребителя. Готовность один, высокое не включать."
Это означало, что вдоль границы опять ползет английский разведчик, набитый под завязку разнообразной радиоразведывательной аппаратурой, которую в полете обслуживали двадцать семь человек, и будет ползать он не менее четырех часов, два часа на юг, потом два часа на север, после чего повернет домой, чтобы утомившийся экипаж успел бы выпить пива в пабе.
У них была своя служба и свое расписание: в восемь по Гринвичу - построение, в девять - предполетный инструктаж, в десять - вылет, два часа до границы, итого двенадцать по Гривичу, а у нас по московскому времени опять обед стынет.
А загадочная фраза оперативного "высокое не включать" означала, что антенна должна быть выключена, ибо эта чертова "Канберра" как раз и предназначена для того, чтобы засечь ее местоположение и определить ее некоторые чисто радиотехнические параметры.
Вся эта тягомотина продолжалась минут сорок-пятьдесят, пока "Канберра" не переползала в соседний квадрат, и у нас оказывалось часа полтора для обеда и других дел, после чего все повторялось.
Так происходило два дня из трех, когда начальником Боевой дежурной смены был не я, а кто-то другой. Но каждые третьи сутки на Боевое дежурство заступал лично я.
Нигде не сказано, что дежурить нужно именно сутки через двое, но это была устоявшаяся практика, чтобы дежурить реже - не хватало младших офицеров, а дежурить через сутки - невероятно тяжело. Это я знаю по опыту, неделю такого дежурства я выдержал с трудом. Командование, надо сказать это тоже понимало, поэтому практиковало переброску младших офицеров из дивизиона в дивизион на время несения Боевого дежурства.
В одном дивизионе месяц отдежурил через два дня на третий, только расслабиться на поддежуривании собрался, а тебя - шасть, и на месяц к соседям. А потом обратно к себе, но опять на дежурство.
Тоже - не малина, но дежурить через день - хуже.
Со стороны начальника Боевой дежурной смены эта катавасия под названием "Готовность один" выглядела несколько иначе.
Сидишь себе спокойно, никого не трогаешь, конспект ли пишешь "Очередные задачи чего-то там", план работы на следующую неделю (а как же! какая же служба без плана? с этим строго было), или, если ночью, письмишко какое, да мало ли какие дела у человека?
Станция выключена, динамик громкой связи шипит себе потихоньку - благодать.
Вдруг шипение прекратилось, и динамик рявкает голосом оперативного: "Катюша! Умформер! Яхонт! Азот! Готовность один!"
Одной рукой хватаешь микрофон: "Азот" принял готовность один!", второй давишь кнопку сирены. В динамике слышно: "Катю..гот..умфор..при..яхонт..один". А за стенкой кабины "Чуф-чуф-чуф! У-У-У!", и тут же из другого динамика - доклад дизелиста: "Сорок второй готов!"
Кнопку включения - пальцем! Все пакетники и релюхи одновременно - Щелк! Щелк! Щелк! Щелк! Все трансформаторы и сельсины - "У-У-У-У!!".
Еще ничего не произошло, а уже шум такой, что на весь остров слыхать.
Дальше в положенное время (минута или около того - не помню уже) проводишь Конроль Функционирования станции и докладываешь оперативному: "Полянка-два! "Азот" боеготов!"
Тут открывается дверь, врывается толпа военных - операторы, техники, стреляющий и так далее, еще пять-десять секунд и из динамиков - "Двадцать первый готов!", "Двадцать второй готов!","Двадцать третий готов!", это на пусковых установках разъемы подстыковали. Ну держись, супостат, счас как стрельнем, пойдут клочки по закоулочкам!
Вот такая служба.
Ночью, надо сказать, супостаты не летали.
Редко, когда какой-нибудь очень большой командир для проверки бдительности пришлет свой же истребитель полетать, но таких случаев считаные единицы были.
Хотя случались и казусы. Например, от шведов какой-то диссидент на кукурузнике прилетел. В октябре, ночью, в дождь. И
приземлился в Таллине. И его никто не заметил, пока тот летел. Наши командиры просто богу молились, что диссидент не через нас летел, мы бы его тоже прозевали, к гадалке не ходи - он же зараза, маленький, как муха, тихоходный и низколетящий. На радиолокационных экранах его почти не видать, а мотор почти и не слыхать, да и не слушал никто, не сорок первый год... Так что я соседей вполне понимаю, что прохлопали. Но командование - не поняло. И многих там и поснимали, и разжаловали, и под суд отдали.
Так что ночью нам некоторое послабление было. Неофициально, конечно.
Спать на боевом дежурстве запрещалось категорически. Но что делать ночью, когда никого нет и ничего не происходит? Напишешь все письма, прочитаешь все книги, к двум часам уже делать нечего совершенно... Сдвинешь четыре стула, микрофон поближе положишь, динамик погромче сделаешь - и одним глазом спишь, а другим ухом слушаешь. Оперативный свой микрофон берет - в динамике характер шума меняется, он еще не сказал ничего, а ты уже к своему микрофону тянешься. Он тебе: "Готовность один!", а ты ему: "Азот" принял!" Только сирену по ночам не врубали, и ракеты уже подстыкованные стояли - две-три минуты, и шесть ракет в небе...
Служба такая.
На этом вольный пересказ Устава я заканчиваю и перехожу непосредственно к Летающим Тарелкам, Ложкам, Вилкам и другим инопланетянам.
(Окончание.)
Обложка
Предыдущий номер
Следующий номер
|
|
